Туристский магазин
В Нью-Йорке, особенно в Манхеттене, есть множество небольших магазинчиков торгующих электроникой. Выглядят они одинаково. Переполненные множеством различных гаджетов наружные витрины сверкают стробоскопическими вспышками, внутри магазина тоже набито битком, товар просто вываливается через край, а за прилавками стоят ребята с жуликоватыми физиономиями.
Эти ребята тут же налетают на всякого входящего и вцепляются бульдожьей хваткой, пытаясь навязать хоть что-нибудь, и отбиться от них чертовски трудно. Ньюйоркцы в такие магазины не заходят, это магазины для туристов.
Вскоре после приезда в Америку, в девяностом году, мне довелось поработать в одном таком лобазе.
Магазин находился на восьмой авеню и Вест пятидесятой. Держали его два ушлых парня - израильтянин Саймон, и бывший «свой» Рома. Кроме меня, все остальные продавцы, еще человек пять, были поляки.
Как я уже сказал, местные никогда не заходят в такие магазины, а поскольку восьмая авеню не самая главная туристическая магистраль, то работали мы в основном на туристических группах, поставляемых специальными агентами.
Одним из таких агентов был спортивный обозреватель газеты «НРС», некий Вадик. Была еще женщина, турагент с Брайтона и Казимир, хозяин польского бюро по трудоустройству в Грин Пойнте.
Вадик время от времени привозил в магазин туравтобусы то со сборной СССР по хоккею, во главе с Тихоновым, то в полном составе труппу цирка на Цветном бульваре, то делегацию функционеров Госкомспорта.
Турагентша с Брайтона специализировалась на популярных советских киноактерах со свитой, а иногда подгоняла целыми автобусами простых руссо-туристо, которых в те времена еще называли пылесосами.
В обязанности Казимира входило привлечение польской части клиентуры. Ни одна польская домработница, ни один строитель не уезжал на родину, не заглянув перед отъездом в нашу шарашку. Тогда-то мне и пришлось овладеть разговорным польским.
Мне трудно описать, как проходило отoваривание туристических групп.
Ну, представьте, на малолюдной улице останавливается перед входом в крохотный магазинчик огромный автобус, и из него вываливается человек 40-50 диких совков, привыкших к тому, что товара на всех не хватит. Они мгновенно переполняют тесное помещение и начинают наперебой рвать тебя на части – это что, какой системы, где сделано, сколько стоит?
Еще один характерный момент. Цену на товар в таких магазинах не ставят. Вместо цены наклеены бумажки с какими-то буквами. Это код, понятный только продавцам. В каждой лавке он свой, уникальный, у нас, например, код был CHEAP DRUGS - десять неповторяющихся букв в запоминающейся комбинации. Каждая буква обозначает цифру, C-1, H-2, E-3, и т.д. Скажем вместо $250 на ценнике стоит HPS, поди догадайся.
Цены мы могли назначать практически с потолка. Есть кодовая цена, в которую заложена себестоимость плюс 10% накладных расходов, предположим - CSS. Это значит, что продавать вещь можно за сколько угодно, но не дешевле ста долларов. Стольник только для родных и близких хозяина, а так можно начать, скажем, с двухсот, что бы потом великодушно сбросить цену до ста пятидесяти.
Когда в магазине бывал аврал, в виде полного автобуса туристов, то ценами руководили сами хозяева. Мы только отвечали на сыпавшиеся градом вопросы и бегали в подвал на склад, едва успевая подтаскивать коробки с «Соней» и «Пал/Секамом».
Кроме этого в наши обязанности входило по мере возможности следить, что бы туристы в суматохе не слишком много напихали себе по карманам.
Стоял невыносимый гвалт, редкие прохожие с любопытством и опаской заглядывали внутрь муравейника, и спешили прочь, не поняв, что же происходит. А кассовый аппарат трещал не переставая, касса и карманы хозяев набивались наличными, как правило – два конца за каждую вещь.
Через полчаса все заканчивалось. Автобус не мог долго стоять в неположенном месте, и к тому же отоваренных туристов часто увозили от нас прямо в аэропорт. Наш магазин им оставляли на десерт, как апофеоз всей загранпоездки.
Агенты на другой день заезжали к хозяевам за гонораром, выходили довольные, обещали вскоре подогнать следующую партию «пылесосов».
Еще бывало, что какая-нибудь спортивная команда летит из Детройта в Москву, и в Нью-Йорке у них всего час времени на пересадку. Тогда они составляли список аппаратуры, и через агента передавали его в магазин. Выездная торговля - это самое интересное. Однажды Рома взял меня на это мероприятие.
Мы загрузили полный вен всякой электроникой, и вечером, уже после закрытия магазина погнали в аэропорт JFK. Там мы заехали на стоянку на крыше терминала Pan Am, и стали ждать. Вдруг я заметил в тусклом свете фонарей людей, мечущихся среди запаркованных машин, человек тридцать. Сюда! – закричали мы с Ромой, и они ринулись на нашу автолавку.
Их самолет задержался с прибытием, времени у них было пять минут, за которые каждый должен был успеть получить свой заказ, расплатиться и добежать до самолета.
Это было незабываемое зрелище. Темнота, моросящий дождь, пустая стоянка, люди, вырывающие друг у друга коробки, отчаянные матюги, перекрываемые ревом взлетающих самолетов, и наши карманы, набитые наспех пересчитанными деньгами.
Когда все закончилось, и последний покупатель скрылся во мраке, я обнаружил под сидением коробку с фотоаппаратом Canon. Рома пересчитал выручку, и так как по деньгам все сходилось, то он отдал его мне, за вредность.
В перерывах между налетами жизнь в магазине протекала вполне размеренно, даже порой скучновато. Любимым развлечением поляков было рассматривание фотографий. Нам сдавали фотопленки для печати, раз в день из лаборатории привозили готовые фотографии, вот их-то и обожали просматривать поляки, в поисках голых девушек и сцен чьей-то интимной жизни. Особо удачные снимки они просто вытаскивали из пачки и оставляли себе на память.
Иногда к нам заходили поляки, по объявлению в польской газете, иногда залетные интуристы, с которыми надо было работать.
Забрел, скажем, какой-нибудь немец, просто так, поглазеть. Приценивается он к какой-то вещи, и тутже попадает в оборот, особенно если на его беду рядом окажется Саймон, тонкий психолог и большой мастер на всякие разводки.
Вот, скажем, турист его спросит - почем эта камера?
- $500 – ответит Саймон
- Нифига себе! – засияет довольный турист - Да я вчера на Бродвее купил точно такую за $400!
Тогда Саймон безразличным тоном говорит – Ах вот эээта камера. Эта камера у меня стоит $300.
Это называется – бросить низкий мяч, зацепить. Турист грустнеет, начинает думать, что сделал ошибку, купив камеру в другом месте, что вот этот магазин гораздо лучше, и если уж нужно что-то еще купить, то непременно здесь. Тут-то его и раздевают, а сам он при этом думает, что ему невероятно повезло.
Еще иногда особо упорного покупателя убивали невероятно низкой ценой на видеокамеру, но потом уж не выпускали, пока он не купит в нагрузку свои же, шедшие в комплекте аккумулятор, зарядное устройство, чехол и прочие аксессуары.
Очень хочется сказать, что я никогда этим не занимался, не мог. Я был у них в основном за консультанта.
Случалось, покупатели спрашивали самые неожиданные вещи, вроде бы вовсе не по профилю. Какой-нибудь долболом мог зайти и попросить что угодно, хоть дорожную сумку, хоть килограмм яблок, хоть слона в целлофане - отказа не было. С него брали задаток и просили подождать несколько минут.
В это время кто-то из нас мчался в другой магазин, брал у хозяина требуемую вещь и приносил покупателю, как бы со склада. Такой товарообмен процветал, и к нам тоже частенько прибегали гонцы из близлежащих лавочек. Все друг друга знали.
Деньги зарабатывались на всем, хозяева не брезгали ни какой мелочевкой.
Если на партию фотоаппаратов давался рибейт, то есть возврат части стоимости от производителя, то ни одному из покупателей он не давался, а оформлялся ими на себя. Если к дорогой вещи фирма прилагала рекламный подарок, скажем, часы или футболку, то и эти подарки непременно вытаскивались из упаковок и продавались отдельно. Фотопленка – купи две третья в подарок – нифига, никаких подарков. Демонстрационные видеокассеты, рекламные диски, батарейки с надписью “Not for sale”, значки с фото ярмарки – все выставлялось в витрину.
Платили мне, за шестидневную рабочую неделю $200, и продержался я в этом дурдоме примерно пол года. Потом плюнул, и пошел учиться на таксиста, но об этом я уже когда-то рассказывал.
