Падежи Cкорби
В день похорон Брежнева, вечером, я возвращался домой от одной девушки. Я ехал в электричке, уставший, и вдруг, где-то между Кунцево и Филями меня посетила Муза. За десять минут я накропал на клочке бумаги целю поэму, которую назвал "Падежи скорби".
Трудно сказать, тем более теперь, спустя столько лет, как я, да и большинство людей моего поколения отнеслись к смерти Леонида Ильича. Он был велик, могуч, всесилен как Сталин, но не зловещ и не коварен. Во всяком случае анекдотов о нем было бессчетное количество, и никому за их пересказ не назначали десять лет лагерей без права переписки.
Мы тогда не знали о нем ничего, кроме официальной биографии, но чувствовали, воспринимали, относились к нашему вождю снисходительно, хотя все же и с опаской.
Он был совершенно выжившим из ума стариком, живущим в совершенно в другом, созданном для него виртуальном мире, и это понималось и воспринималось миллионами нас совершенно нормально, привычно.
Когда объявили о его смерти мне сперва стало немного страшно, странно – как будто умер некто бессмертный, и еще было жалко нашего дорогого товарища «Сиськи-Масиськи».
Сердца в одном порыве бьются
Нам, молодым все по плечу
И комсомолки отдаются
Леониду Ильичу
•
Нам и море по колено
Нам и горы нипочем
Мы пришли, чтоб погордиться
Леонидом Ильичем
•
Мы заснули на дежурстве
Разрази нас паралич
Поцелуй нас на прощанье
Милый Леонид Ильич
•
Лица стерты, краски тусклы
Но пока горит свеча
Будем жить мы прославляя
Леонида Ильича
•
Много в теле витаминов
Нету сахара в моче
На анализ шли мы с мыслью
О Леониде Ильиче
•
На трибуне и в постели
Не смыкаем мы очей
Мы хотим, чтоб было больше
Леонидов Ильичей
•
Куклу сняли с ниток длинных
Мы прощаемся навек
Уползает в глубь земную
Под березку разбитную
Под корягу, под лесную
Под колючку, под степную
Под рюмашку, под штрафную
Дорогой наш человек
